Комната Сасори ---

Сасори вышел на берег реки следом за блондином. Точнее будет сказать, что он просто напросто был притащен сюда своим напарником. Сасори осмотрелся, ничего примечательного он не нашел тут, как, в принципе, и в любых других местах. Природа везде была природой, везде одинаковой. Хотя, в принципе, тут было достаточно уютно и достаточно тихо, если не считать кваканье лягушек, поэтому марионеточник и особо не сердился за то, что его в очередной раз заставили выйти из комнаты. Сасори все еще оценивающе осматривался, он прекрасно понимал, что для Дейдары важно, что бы марионеточнику нравилось то, что он делает. В принципе, кукловоду нравилось, точнее будет сказать - он не имел ничего против, особых негативных эмоций это место не вызывало. Сасори посмотрел на подрывника и слегка кивнул, без слов отвечая на его вопрос. Марионеточник подошел к воде, задумчиво смотря на течение реки, потом снова повернулся к Дейдаре
Тут ты тоже часто бываешь, ребенок?

Единственное место, где ты бываешь редко - это комнаты... Я помню - прокомментировал слова подрывника марионеточник
Сасори внимательно слушал своего напарника, всем своим видом пытаясь показать свою заинтересованность. Он уже привык, что напарник постоянно рассказывает все - и что ему интересно, и что ему не интересно. Но кукловод слушал все, что бы Дейдара не начал психовать, что бы ему было приятно, что его слушают. Хотя, с каждой минутой кукловод все больше понимал, что ему на самом деле интересны все слова блондина, интересно и важно, чем и как живет напарник. А что бы это узнать, даже спрашивать никогда не приходилось - Дей всегда говорил все сам.
Рыба? - приподнял бровь, глянув на напарника - Ну понятно, что в реках водится рыба... А есть.. Ты уже пробовал что ли? - кукловод искренее удивился, а о том, что он сам ничего никогда не ест из-за отсутствия необходимости в этом, марионеточник решил напарнику не напоминать
Интересно, а Кисаме знает, что наш подрывник питается рыбой? - мысленно усмехнулся кукловод. Он сам не знал, почему так подумал. Видимо потому, что единственное, что ассоциировалось с рыбой - это был именно Кисаме

Сасори кивнул, показывая всем видом, что прекрасно знает, что подрывника в комнате держать нельзя, особенно в своей, если хочется избежать полного беспорядка, который обычно после него остается. Марионеточник смотрел снизу вверх на подрывника, слушая его болтовню. Смотреть на него вот так вот было совсем непривычно, ведь обычно все бывает наоборот, потому что подрывник гораздо выше ростом.
Под словом "глушить" ты подразумеваешь "взрывать"? - усмехнулся кукловод, зная манию Дейдары к его псевдо-искусству. Марионеточник прекрасно понимал, что на этой реке тоже все уже успело пострадать от взрывов блондина.
Покажи - кивнул Сасори, не сопротивляясь желанию противника. Марионеточник где-то в глубине сознания начинал соображать то, что совершенно забыл о том, что Дейдара живой человек и ему необходимо многое, без чего так легко обходится кукловод, который даже не подумал о том, что любимого больного ребенка нужно было накормить. Сасори ощутил некое чувство вины, но вида не подал

Сасори с интересом наблюдал за действиями подрывника. Он облегченно вздохнул, когда понял, что блондин сейчас, по ходу дела, не будет все-таки ничего взрывать. Это было приятна, шума кукловоду не хотелось, он не любил. Хотелось покоя, спокойного дня. Хотя можно ли было назвать день спокойным, когда рядом с тобой все время находится такое активное существо, как Дейдара? Вряд ли. Но пока напарник не скандалил и это было хорошо.
Ты и готовить успел научится, пока изучал окрестности? - с удивлением спросил кукловод. Дейдара сейчас почему-то казался менее бестолковым и бесполезным, чем кажется постоянно.
Проследив действия куная, марионеточник снова посмотрел на напарника, на этот раз строго
Лезть в воду я тебе крайне не советую, Дейдара. Ты еще довольно-таки слаб

Кукловод наблюдал за тем, с каким профессионализмом Дейдара разделывает рыбу и думал о чем-то своем. От сбивчивых мыслей его оторвал голос блондина, его просьба. Сасори нахмурился, но не потому что ему казалась просьба Дейдары наглостью, а потому что он боялся оставлять подрывника одного, мало ли что тот может натворить, даже если марионеточник будет отсутствовать не больше 5 минут. Но кукловод хотел надеяться, что все-таки Дейдара будет увлечен своим делом и ничего не случится.
Хорошо, я схожу. - кивнул Сасори.
Он бросил наставительный взгляд на Дейдару, без слов говоря, что бы он сидел на месте и занимался только своей рыбой, а не чем-нибудь еще, что может сказаться на его самочувствии. Постояв несколько секунд, смотря на подрывника, Сасори развернулся и удалился в лес за ветками для костра.

Сасори немного побродилу по лесу, совсем у реки, не отходя в глубь леса. Он боялся слишком далеко уходить от бестолкового напарника, с которым непонятно что может случится даже за 5 минут его отсутствия. Набрав достаточное количество подходящих для костра сухих веток, марионеточник направился обратно к реке, туда, где остался напарник.
Подойдя к берегу, кукловод положил на землю принесенные ветки. Он сделал пару шагов к напарнику, затем остановился, сложа руки на груди. Смотрел Сасори сердито, хотя сердится было в принципе не на что. Иногда посердится нужно просто так, для профилактики, что бы Дейдара не зазнался и не натворил еще больше глупостей
И чем ты тут занимаешься, Дейдара? - строго спросил марионеточник

Ну хорошо... Считай, что оправдался - насмешливо сказал Сасори, который и сам не понял, зачем сердился. Просто шумных взрывов ему никак не хотелось, хотя он прекрасно понимал, что для Дейдары прожить пару дней без его творчества - очень тяжело. А он ведь на самом деле уже пару дней ничего не взрывал и был всегда рядом, к тому же был почти послушным и не так много скандалил, как обычно.
Сасори чуть отошел от того места, где напарник начал приготовления для костра и присел на большой камень, все так же наблюдая за действиями напарника. Марионеточник любил наблюдать. По его мнению, в Дейдаре все было идеально - все его движения, его глаза, выражение лица, пусть даже совсем не серьезное, но идеальное и жизненное. Да, Сасори очень любил любоваться напарником, и уже давно, не только эти последние пару дней. Раньше просто это хорошо скрывалось, скрывать что-либо кукловод умел лучше любого другого человека. Марионеточник чуть наклонил голову на бок
Какой же он красивый... И живой... И почти уже восстановился после отравления. Быстро, очень быстро. Может именно потому, что он такой живой и активный. Любой другой провалялся в кровати бы еще минимум день-два, а этот уже почти бегает. Солнечный ребенок. - прокручивая в голове разные мысли про любимого напарника, Сасори невольно улыбнулся, даже сам не заметил как улыбка появилась на его губах

Близко к начавшему разгораться костру марионеточник подходить не хотел. Костры он не любил, хотя бы потому, что боялся за свое идеальное тело, которое было сделано из дерева и должно было видимо хорошо гореть. Поэтому искр кукловод боялся панически, на миссиях конечно эти страхи были всегда задвинуты куда подальше, но в мирное время огня Сасори старательно избегал. Поэтому он так и остался сидеть на камне, наблюдая за своей любимой живой куклой, которая была очень увлечена кулинарией. Марионеточник не раз за сегодняшний день поймал себя на мысли, что ему интересно то, что делает Дейдара, уже на самом деле интересно, а не так, как раньше - только для вида. На пару секунд кукловод перевел взгляд на разгоревшийся костер, понаблюдал за языками пламени, такими красивыми, но такими опасными для него. Потом марионеточник снова смотрел на напарника, который, как ни странно, за эти дни еще не успел надоесть. Когда Дейдара посмотрел в его сторону, Сасори так же резко отвел взгляд, как будто тоже стесняясь чего-то, этого самого взгляда, этой улыбки. Кукловод совершенно не знал, как напарник может отреагировать на его улыбку, ведь он практически всегда улыбался только внутренне, про себя, а если и позволял себе улыбнуться, то не больше, чем на 1-2 секунды. Сейчас все почему-то было по-другому...

Сасори не хотел поворачиваться обратно к Дейдаре. Он сам не знал почему, ведь еще недавно сидел и откровенно любовался напарником. Скорей всего, марионеточник все-таки стеснялся своей улыбки, не хотел этого никому показывать, даже любимому блондинистому чуду. Кукловод просто сидел, смотря куда-то в сторону - на лес, в небо - куда угодно, только не на напарника. Он прекрасно понимал, что до сих пор улыбается, просто не смог этого сдерживать, из-за каких-то теплых мыслей, которые были в голове, а может и не хотел сдерживать. Мысли смешались, и в принципе ничего вокруг марионеточник уже не видел, только свои собственные мысли. Заствить прекратить обо всем думать кукловода заставили слова напарника. Он нахмурился, потому что такого вопроса точно не ожидал услышать. Сасори хоть как-то пытался предположить, почему подрывник задал ему именно этот вопрос, но у него не получалось. Он чуть нахмурился и все-таки повернулся к Дейдаре
Лягушек? - растерянно переспросил марионеточник, подняв бровь. Он явно так и не понимал, какое отношение ко всему происходящему имеют лягушки. Улыбка на лице напарника еще больше ввела его в ступорное состояние, марионеточник еще больше нахмурился.
Нет, Дейдара, не люблю. От них слишком много шума.

Сасори снова невольно улыбнулся растерянности напарника.
Опять что ли сердится? В следующий раз будет думать, что спрашивать... Глупый ребенок
Взгляда от Дейдары марионеточник не отвел, он буквально уставился в спину подрывника, пытаясь в мыслях понять, почему все-таки Дейдара отвернулся, и из-за чего он опять обижается и психует. В факте того, что Дейдара именно обижается кукловод даже не сомневался. Но, если обычно, марионеточник очень раздражался, когда Дейдара начинал строить из себя обиженного, то сейчас почему-то этого раздражения не было. Только мысли, попытки найти объяснения постоянным обидам подрывника. Сасори уже даже начал думать, что дело и не Дейдаре вовсе, а в нем самом. Эти мысли пугали, и совершенно противоречили понятиям марионеточника, поэтому они были быстро отброшены в сторону.
И что ты дуешься, Дейдара? - спокойным голосом спросил кукловод. Хотя, возможно в этот момент в этом ровном голосе, ничего не выражающим, можно было заметить какую-то извиняющуюся интонацию, какую-то тревогу по поводу того, что подрывник так просто взял и обиделся

Сасори пожал плечами, уже сам начиная обижаться на напарника за то, что тот его не понимает. Говорить марионеточник не очень любил, да и не особо умел вести долгие разговоры обо всем, чем придется. А может и умел бы, если бы привык к этому, но за всю свою жизнь кукловод вообще мало с кем говорил. Поэтому что ответить Дейдаре он совсем не нашел. Что думать он тоже не знал, хотелось избавится от этой стены непонимания со стороны напарника, научить его понимать, да и самому научится правильно реагировать на его действия. Сасори уже не улыбался, в глазах была какая-то глубокая-глубокая грусть. Но взгляд от блондина марионеточник так и не отвел. Ему сейчас очень хотелось подойти и просто обнять напарника, объяснить все без слов, только действиями. Сасори был уверен, что так иногда проще всего выссказать свои чувства, и слова вообще вещь в больших случаях лишняя. Наговорить можно всегда все что угодно, а ценить людей нужно все-таки по поступках. Возможно именно из-за таких понятий кукловод еще не убил своего напарника, который часто болтает всякие глупости. Но марионеточник так и не решился подойти, хотя бы потому, что он не хотел приближаться к костру, одна искра от которого могла бы здорово повредить его тело

Сасори был шокирован таким вопросом подрывника. Он совсем перестал понимать хоть что-либо. Если еще пару секунд назад он думал, что понимает хоть малейшую часть того, что твориться у их обоих в голове, то сейчас убедился в обратном.
Куда я его отпущу? Куда он пойдет? Он же еще слаб... А если что-то случится... - марионеточник волновался, просто волновался потому что любил. Но обида была сильнее. Сейчас ему казалось, что он ненавидит этого глупого ребенка, ненавидит себя за то, что любит подрывника. Сасори всячески пытался скрыть все то, что сейчас чувствовало его сердце, и эту обиду, и эту злость, и по большей части недоумение и непонимание. Лицо снова стало совершенно безразличным, с совершенно пустым взглядом. Хотелось вернуть время на несколько дней назад и просто не допустить близости, от которой может быть больно душе
Иди - сухо ответил марионеточник