Сасори грустно глянул на напарника, потом снова отвернулся
Он меня не понимает... Все-таки мы слишком разные... Думает только о себе, как и всегда, в общем то... А на что я надеялся? Мог бы догадаться и раньше... - винил себя марионеточник
Он тоже смотрел в пол, уже не зная о чем думать. В сердце было как-то неуютно, возможно даже больно за все те слова, которые сказал подрывник за это утро. Сасори уже не знал, что и думать. Он был выше того, что бы что-то объяснять напарнику именно в этот момент, что бы сказать ему остаться, марионеточник боялся показать свою слабость и свое желание того, что бы это блондинистое чудо было рядом. Сасори собрал всю волю, сосредоточился, холодно посмотрел на подрывника и ответил все-таки на его последний вопрос своим обычным сухим и пустым голосом, без всяких эмоций.
Твоя жизнь - твой выбор. Что хочешь, то и делай, Дейдара.

Идиот.... - это было единственное слово, которое мог сказать Сасори на все слова напарника.
Как ты не понимаешь, идиот...... Что не только тебя могут задеть мои слова... но и меня твои тоже... - марионеточник вздохнул
Он все так же смотрел в пол, не поворачиваясь к напарнику. Кукловоду хотелось посмотреть в любимые голубые глаза, но не хватало сил поднять взгляд, может это отчасти был страх, страх того, что будет еще больнее не только слышать эти слова, но и видеть это все в глазах напарника. Но Сасори как будто физически ощущал на себе взгляд подрывника.
Да, все всегда решать мне... Правильно, Дейдара... Как орать и показывать себя обиженным - так это ты сразу.. А как принять решение - так это, естественно, всегда должен делать я.... - марионеточник злился на подрывника, злился наверное сильнее, чем когда либо ранее, но не хотел этого показывать, отчасти потому что понимал все то, о чем в принципе может думать его Дейдара.
Я люблю тебя, идиот - безвыходно произнес Сасори, особзнавая что напарник на этот раз услышит эти слова, уже не так, как раньше, уже не в то время когда он спит, а в то время когда подрывник на него смотрит и осознает все, что происходит.

Сасори сам был в каком-то состоянии ступора, он ругал себя за то, что это сказал, совершенно не знал, что делать дальше. Однако, менять что-либо марионеточник не хотел. Он наконец-то смог сказать правду, несмотря на то, что это было всего лишь пара слов, но самых важных слов в жизни. Возможно кукловод даже хотел заплакать, но он физически не мог этого сделать, или на самом деле не мог из-за своего тела, или не умел. Он даже немного вздрогнул от действий напарника, хотя не чувствувал их физически, но имело ли это большое значение, ведь сердце всегда чувствует намного больше, чем тело. Сасори погладил пальцами блондинистые волосы, уткнулся взглядом в макушку напарника, все еще молча, пытаясь хоть как-то представить то, что может быть дальше, но почему то совсем ничего не представлялось.

Я все представляю, глупый... - подумал Сасори, любуясь своим напарником, откровенно любуясь, не скрывая своего взгляда, прекрасно понимая, что в любую минуту подрывник может на него посмотреть и увидеть в глазах это по-детстки глупое счастье, которого у марионеточника никогда раньше не было.
Кукловод крепко обнял Дейдару, он не мог сейчас что-либо сказать, просто потому что в голове не было ни слов, ни даже отрывистых мыслей. Точнее, мысли конечно-же были, но никаких слов они не выражали.. Только чувства - счастье, удовольствие, отчасти страх...  Сасори пытался собрать все-таки все свои мысли в какую-то опеределнную картину, он уже не так стеснялся говорить все вслух, пусть даже это казалось полной глупостью, не свойственной вдумчивому кукловоду
Сердце всегда чувствует гораздо больше, чем тело, Дейдара... Пусть даже это не всегда видно...
Сасори не знал, к чему он сказал именно эти слова, но не думал о том, что сделал что-то неправильно
Никогда. Никому. Тебя. Не. Отдам. - сказал Сасори, отделяя каждое слово паузой, сам вдумываясь в то, что говорит, что наконец-то смог во всем признаться этому ребенку

Сасори еще крепче прижал к себе это блондинистое чудовище одной рукой, второй гладя его по волосам
Я тебя тоже никогда не оставлю... Всегда буду рядом... Если ты этого захочешь, Дейдара...
Марионеточник прикрыл глаза, как всегда думая о чем-то, додумывая недосказанное про себя. Он на самом деле любил этого подрывника, несмотря на то, что сам был старше примерно в 2 раза, несмотря на то что часто относился к нему, как к родному сыну, пытаясь воспитать. Кукловоду хотелось, что бы эти мгновения длились вечно, было приятно, тихо и спокойно, никто не кричит и не отстаивает свои слова.
Сасори взял Дея ладонями за щеки, приподнял его голову, посмотрел в его глаза, улыбаясь ему, откровенно любуясь им
Дейдара... Всегда такой живой, такой активный, подвижный... Самый красивый и настоящий... Искренний... Мое чудо...
Марионеточник достаточно долго не отводил взгляд от его глаз, даже не обращая внимания на то, что обрывки мыслей были сказаны вслух

Мне на самом деле не нравилось, Дейдара. И не думаю, что будет нравится. Я люблю тишину, тишина успокаивает... Хотя я всегда был рад тебя видеть. - Сасори не знал зачем стал вообще отвечать на очередное безграничное колличество вопросов напарника, но скрывать что-либо от него марионеточник не хотел.
Кукловод кивнул
Да, мое чудо. Только мое и ничье больше.
Лучшая кукла, которая у меня когда-нибудь только могла быть. По-настоящему любимая и по-настоящему живая. Дороже всех остальных. Несмотря на то, что иногда такая невыносимая.
Сасори так и смотрел в это детское лицо его Дейдары. Он любовался улыбкой напарником, наслаждался звуком его смеха, иногда улавливая в глазах напарника некоторую задумчивость.
О чем ты думаешь, Дейдара?

Опять он за свое, хм... И с чего он взял, что мне было скучно, хм... Ничего подобного... - с легким раздражением подумал Сасори.
Он слушал напарника, вслушиваясь больше, чем обычно. Раньше марионеточник вообще иногда пропускал мимо ушей все, сказанное напарником, потому что знал, что кроме разных глупостей подрывник мало что может сказать.
У него много мыслей в голове? Не верю, хм... Хотя может и много.. Дурных...
Услышав про Итачи, кукловод явно помрочнел. Он довольно-таки холодно посмотрел на Дейдару.
Думаю, что Итачи будет очень рад такому бестолковому ребенку. - с издевкой в голосе сказал Сасори, так, что было непонятно, над кем он усмехается - над Дейдарой, или все-таки над Итачи.
Марионеточник приблизился губами к уху напарника и добавил тихо
Опять забываешься, Дейдара.

Марионеточник отстранился от уха напарника и посмотрел на него, изучая его личико, как будто раздумывая.
К Итачи, не к Итачи, мне какая разница, к кому ты там собрался уходить, Дейдара? Можешь к Тоби, он вот тебя очень любит, кажется. - Сасори ухмыльнулся, решив, что раз уж напарник себе позволяет такие выссказывания, то он тем более имеет полное право немного поиграться с его эмоциями.
Дейдара, Дейдара... Все еще такой же. Напрашивается сам, и сам же потом будет кричать, что его обижают. Но я его научу, когда-нибудь... Наверное
Кукловод снова сказал подрывнику на ухо
Только вопрос не в том, к кому ты уйдешь.. вопрос в другом, бестолковый мой - слово "бестолковый" Сасори как специально выделил интонацией - Кто тебя теперь отпустит к кому-нибудь еще?

И в кого ты такой агрессивный, Дейдара... - Сасори мысленно даже пожалел еще более бестолкового Тоби
Марионеточник задумался, положив ладони на голову напарнику, погладив его волосы. Хотя он не знал, что думать. Ему как-то не особо представлялось, что напарник сможет вот так вот взять и уйти, хотя кукловод прекрасно понимал, что этот Дейдара всегда делает то, что ему вздумается и не особо слушает кого-либо, ну разве что Лидера.
А ведь из него на самом деле получится красивая кукла... - ехидно улыбнулся Сасори, представляя. Хотя на самом деле сейчас об этом думать не хотелось, марионеточнику все-таки хотелось живого напарника, вот такого вот бестолкового и шумного.
Дейдара, а я тебе говорил, что из тебя получится очень красивая кукла? И даже достаточно полезная... - Сасори не повышал голос, говорил тихо и спокойно, задумчиво, явно представляя, что именно будет представлять из себя эта кукла

Марионеточнику хотелось откровенно рассмеяться, но он сдержался. По его мнению, Дейдара сейчас на самом деле смотрелся уж слишком нелепо и бестолково, еще хуже, чем малолетний ребенок.
Вот и я думаю, что говорил. Только ты как-то про это все время забывал, Дейдара.
Сасори оперся локтями о колени, в упор сморя на то ли лежащего, то ли сидящего на полу напарника, заглядывая в его испуганные глаза. Кукловод ничего не мог с собой поделать, ему нравилась такая реакция напарника. Это была его своеобразная месть на все глупости, которые обычно говорит подрывник. Сасори вытянул одну руку вперед и провел пальцами по щеке и по губам напарника.
Очень красивая... Красивее всех остальных. Даже красивее Казекаге. Возможно такая кукла даже могла бы стать моей любимой... - произнес марионеточник задумчиво, явно продолжая оценивать и представлять

Сасори смотрел на Дейдару, страх которого явно становился все сильнее.
Наверное, я все-таки перегибаю палку... Но, извини, Дейдара, но ты сам напросился... Я не люблю, когда играют с моими чувствами...
Марионеточник молчал, смотря в лицо напарнику, не убирая руку от его лица, поглаживая ласково пальцами его щеку
Мне вот только итересно... Неужели он на самом деле настолько глуп, что думает, что я смогу сейчас превратить его в куклу? Сразу же после того, как я смог ему все сказать, сумел переосилить свое внешнее равнодушие? Идиот, какой же он идиот
Сасори все еще молчал. Он наклонил голову чуть на бок, думая, продолжать ему пугать напарника, или все-таки хватит. Сасори еле заметно улыбнулся.
Очень красивая кукла, Дейдара... И я все посмею, если захочу. И ты это прекрасно понимаешь. Но... Об этом все-таки потом. Ты же пока не собираешься от меня ни к кому сбегать? - последние слова марионеточника звучали все-таки больше, как утверждение, чем как вопрос.

Свободный... Какой же ты свободный, как ты всегда хочешь это доказать. А ведь на самом деле всегда боишься, и прячешься за моей спиной. Мой глупый...
Сасори наклонился вперед, обняв напарника и притянув его к себе, прижимая его голову к своей груди. Марионеточник поцеловал в макушку этого чуть ли не плачащего, но державшегося изо все сил и пытающего казаться сильным ребенка.
Прости меня, прости... Не рассчитал в этот раз. Совсем не рассчитал.
Кукловод не говорил это вслух, но очень надеялся, что напарник поймет и так, без слов. Он гладил его волосы, виновато смотря на него сверху вниз. Сасори все-таки решил не молчать, как-то объясниться, хотя он не был уверен, что напарник поймет.
Я тебе говорил уже сегодня, что я никому тебя не отдам. Ты спросил, что будет, если ты решишь от меня уйти - я тебе ответил, вот и все, Дейдара. И не нужно так переживать и меня бояться.

Ну что ты на все так реагируешь, Дейдара?
Сасори снова взял напарника за щеки и сам отстранил его лицо от своей груди, что бы посмотреть в эти заплаканные глаза. Марионеточник старался делать все как можно нежнее, что бы не сделать больно, потому что уже сделал, не физически - морально, еще больнее чем любая физическая боль. Марионеточник пальцами аккуратно стер слезы с глаз напарника, приблизился лицом к его лицу, целуя глаза, щеки.
Прекрати плакать, Дейдара... Ну совсем как грудной ребенок, честное слово.
Сасори говорил тихо, отрывисто, продолжая покрывать лицо напарника ласковыми поцелуями, проклиная себя мысленно за то, что не может сдерживать свои издевки, хотя всегда осознает что они гораздо острее всего того, что может сказать Дейдара.
Прости меня - еще тише, буквально одними губами.

Тебе не за что извиняться. Просто ты слишком эмоциональный.
Сасори снова еле заметно улыбнулся. Он снова прижал к себе напарника.
Тебе будет очень тяжело жить, Дейдара... С такими эмоциями. Даже не представляю, как ты будешь жить, если меня вдруг не станет.
Марионеточник сам не знал, откуда у него в голове появились мысли про то, что его не станет и почему он это сказал, но раз сказал, то значит так было нужно. Он никогда не жалел о своих словах, разве что очень в редких случаях. Даже об этой ситуации не жалел, не жалел что довел напарника до слез, искренне надеясь, что тот сможет теперь хоть чему-то научиться.
Постарайся себя сдерживать, Дейдара. Не при мне, но хотя бы на людях. Ты ведь хочешь быть сильным... Но тебе мешают эти все твои эмоции
Даже в таких ситуациях Сасори не прекращал отчасти чувствовать себя наставником этого блондинистого чуда.